"Столыпинские галстуки"

"Столыпинские галстуки"
Газета «Правда» разоблачает мифы о «реформаторе»-вешателе

Этот деятель вошёл в историю не только «столыпинским галстуком», но ещё и провалившейся экономической «реформой». Минувшая неделя была отмечена безудержным восхвалением царского премьера-вешателя Петра Столыпина, юбилей со дня рождения которого приходится как раз на эти дни.

Особенно усердствовал главный государственный телеканал «Россия 1», посвятивший этому деятелю несколько сюжетов, где наибольшую активность развивали самые ярые сторонники нынешнего режима во главе с Н. Михалковым. И если по поводу происхождения выражения «столыпинский галстук», о чём прямо напомнил телезрителям на телеканале «Россия 1» лидер КПРФ Г. Зюганов, «певцам Столыпина» слишком сильно возражать, видимо, было не очень-то удобно, то уж «экономические достижения» этого деятеля превозносились вовсю.

ПРИ ЭТОМ в ход шли отдельные, явно выдернутые из контекста, тенденциозно подобранные высказывания современников, из которых следовало, что Российская империя благодаря Столыпину при его премьерстве становилась чуть ли не самой мощной экономической державой мира! Тут тебе и «запредельный» промышленный рост, и муссируемые из передачи в передачу данные о том, что вследствие переселенческой политики Столыпина Сибирь окрепла настолько, что стала экспортировать сливочное масло по стоимости большей, чем золото… Словом, фантастика, да и только! Давайте-ка раз и навсегда прекратим надувание очередного «пузыря» и посмотрим на эти фантастические выводы с реальными цифрами и фактами в руках.

Итак, то, что в истории называют столыпинской аграрной реформой, началось в конце 1906 года и, хотя формально вроде бы продолжалось после гибели самого автора «реформы» в 1911 году вплоть до самой Февральской революции 1917 года, фактически, конечно, прекратилось с началом Первой мировой войны. Поэтому мы будем считать 1913 год одновременно и пиком указанной «реформы». Не будем останавливаться на деталях самих предпринятых царским правительством во главе с П. Столыпиным мер — они хорошо известны со школьной скамьи. Здесь и содействие выделению зажиточных крестьян из сельской общины со своими земельными долями в отдельные хутора, и стимулирование переселения разорившихся крестьян в Сибирь для освоения тамошних земель, и т.п. Нас сейчас интересует главное: а каким оказался результат всех этих мер в условиях царской России?

Вначале — одна общая цифра. Из более чем двух с половиной миллионов переселившихся из центральных губерний России в Сибирь крестьян до 1917 года почти 20 процентов вернулись обратно: бедноте — даже при наличии некоторой государственной помощи — нечем было поднимать новые земли. И это, кстати, ещё один хороший урок современным «реформаторам» — духовным единомышленникам Гайдара и Чубайса, вот уже 20 лет твердящим, как заклинание, о «магической силе» частной собственности на землю. Голыми руками или даже с помощью одной лошадки сотни гектаров земли не поднимешь, и никакое «чувство хозяина» передовую технику и агрономию не заменит!

Ну а те, кто всё-таки прижился в Сибири, неужели действительно совершили какую-то «революцию» в сельском хозяйстве России? Посмотрим, какие данные предоставляет нам официальная статистика Российской империи за 1913 год — тот самый «благополучный» предвоенный год, показатели которого можно с полным основанием считать лучшими в истории царской России. Так вот, средняя по стране урожайность десятины пахотной земли в пересчёте на пуды — основную меру веса тогдашнего времени — составляла по ржи: в России — 56 пудов, в Австро-Венгрии — 92 пуда, в Германии — 127 пудов, в Бельгии — 147 пудов. Аналогичная урожайность по пшенице составила: в России — 55 пудов, в Австро-Венгрии — 89 пудов, в Германии — 157 пудов, в Бельгии — 167 пудов с десятины.

(Прим. А.В. "В отношении вывоза пшеницы мы еще до половины 70-х годов стояли впереди Америки, но уже начиная с 1874 г. стали все более и более отходить на второй план, и в настоящее время наш отпуск составляет едва 3/5, американского. Правда, в самые последние годы замечается опять как бы некоторый поворот в нашу пользу, вследствие довольно значительного ослабления вывоза пшеницы из Америки и, наоборот, усиления вывоза из России, но тем не менее едва ли этим обстоятельством можно увлекаться и строить на нем какие бы то ни было радужные надежды. Так, мы уже доказали, что Россия вывозит около 1/2 своего чистого сбора пшеницы. Америка же только около 1/3; за вычетом вывоза в Америке остается около 10 пудов пшеницы на душу населения, а в России едва 3 пуда (считая в том числе в обоих случаях и количество, потребное на посев); следовательно, Россия напрягает в отношении пшеницы свою вывозную способность гораздо более, чем Соединенные Штаты; потребность американского населения в пшенице, можно сказать, с избытком удовлетворена, между тем как у нас самое потребление пшеницы составляет еще в огромном большинстве случаев роскошь для населения. При таких условиях значительное увеличение вывоза пшеницы из России может иметь место лишь в двух случаях: при значительном возрастании площади земли под пшеницей и увеличении ее урожайности, к чему мы постепенно и идем, но это путь медленный и на нем мы, вероятно, всегда будем отставать от Америки, которая имеет пред нами в этом отношении множество преимуществ, в громадном протяжении рельсовых путей, прорезывающих ее из конца в конец, от океана до океана; в обилии нетронутых еще плугом плодородных земель, обращаемых под культуру по мере того, как колонизация проникает все далее на запад в глубь страны; в предприимчивости своего населения, в возможности применения самых усовершенствованных приемов культуры, в приливе дешевых, ищущих помещения капиталов, в интеллигенции рабочего класса и т.п. Другой случай, еще большее усиление вывоза за счет сокращения потребления пшеницы внутри страны или, другими словами, за счет ухудшения питания Русского народа. От этого случая нас Боже упаси, так как на этом пути мы будем идти не к богатству, а все к большему и большему обеднению, будем все более и более становиться в зависимость от иностранных государств, потребителей нашего недоступного нам самим хлеба, за который покупатели его на заграничном рынке будут давать нам тем менее денег, чем более мы будем предлагать ему на продажу не от своего избытка, но от своей бедности. Если бы даже наш вывоз при этих условиях возрос и вдвое против настоящего, это будет признаком только нашего разорения, это будет подневольная уступка за бесценок наиболее дорогих продуктов нашей почвы, расхищения производительных сил Русской земли и самая бесполезная растрата народного богатства и труда. Чем доходить до этой крайности, лучше примириться с существующим фактом первенства над нами Америки и заботиться не о том, чтобы, во что ни стало и ценой каких бы то ни было жертв, усиливать наш вывоз, но стремиться к тому, чтобы нашей в избытке производимой пшеницей кормить по дешевой цене не иностранцев, но наше собственное население, с тем чтобы впоследствии быть в состоянии бороться с Америкой и другими производительными странами уже при условиях более равных. В этом направлении нам, конечно, еще много остается сделать, но эта задача, без сомнения, важнее для России, нежели непосильная нам ныне конкуренция с Америкой и другими заатлантическими странами в деле поставки пшеницы на международный рынок, и она до некоторой степени определяет и тот путь, по которому в будущем должно идти экономическое развитие нашей страны".*)

Здесь можно, конечно, попытаться говорить о том, что территория тогдашней Австро-Венгерской империи включала, мол, в себя благодатнейшие чернозёмные земли Венгрии, Трансильвании (северо-запад нынешней Румынии), нынешних Хорватии и Боснии с Герцеговиной — отсюда, мол, и высокая средняя урожайность по этой стране. Но, простите, Германия-то, как известно, находится ровно к северу от Австро-Венгрии, а урожайность там была ещё выше. Да и в Бельгии с чернозёмами, как известно, наверное, каждому, дело обстоит, мягко говоря, не очень… А урожайность, как видим, втрое превышала российскую — и это, повторимся, на самом пике «столыпинской реформы». Выходит, не таким уж и весомым оказался «сибирский» вклад в дело подъёма урожайности в царской России…

Если же урожайность, несмотря на все усилия царских «реформаторов», выглядела, мягко говоря, весьма посредственно, то вполне естественными будут и следующие показатели, характеризующие продуктивность (в пересчёте на российские рубли) дойной коровы в том же 1913 году. Итак, в России она составляла 28 рублей с головы, в то время как в США — 94 рубля (то есть в 3,36 раза выше, чем в России), а в Швейцарии — так вообще 150 рублей с коровьей головы (то есть в 5,46 раза выше, чем в России). Так о каком же «превосходстве» сельского хозяйства России при Столыпине (или благодаря Столыпину) можно говорить?! Так сколько того же масла можно было произвести по сравнению с передовыми государствами при такой продуктивности?

Тут может возникнуть правомерный вопрос: а как же тогда быть с пресловутым экспортом масла из Сибири, чем так любят козырять защитники Столыпина? Ну, во-первых, вывезти из страны можно сколько угодно — было бы желание. Разве, к примеру, сегодня высшие руководители России не хвастают на каждом углу о росте экспорта зерна? Не об этом ли мы в очередной раз слышали на днях в Государственной думе? Это при том, что зерна всё больше не хватает для корма собственному скоту, и поэтому мясо приходится завозить со всего света: хорошо, если из Белоруссии, но ведь и из Австралии и Южной Африки тоже… А если ещё и вовсе не думать о том, чем будет питаться собственное крестьянское население, как это и было в царской России, так вообще можно чуть ли не всё масло вслед за зерном вывезти на экспорт. Вот только оборачивались такие «экспортные подвиги» регулярным голодом населения, о чём «Правда» не раз напоминала читателям и о чём мы ещё скажем ниже.

Во-вторых, смотря с чем «масляный экспорт» сравнивать. Ведь с экономической точки зрения это не фокус — громко заявить, что «экспорт масла превышал экспорт золота». А любой грамотный и, главное, честный экономист тут же спросит: а как весь этот экспорт выглядел по сравнению с экспортом тех же развитых западных стран, которым наши «монархо-патриоты» пытаются поставить Столыпина чуть ли не в пример? Так вот, по данным современных российских специалистов, доля России в мировом экспорте снизилась с 5,2 процента в 1885 году (время правления Александра III) до 4,5 процента в том самом 1913 году, по которому мы можем подводить итог всей столыпинской «реформе». А значит, вопреки стараниям сегодняшних прорежимных пропагандистов представить Россию времён Столыпина и сразу после него чуть ли не как самое благополучное государство тогдашнего мира, на самом деле она теряла темпы развития, всё больше отставая от западных стран.

И вот ещё один более чем убедительный факт в пользу такого вывода. О каком «промышленном прорыве» и «освоении Востока» при Столыпине можно говорить, если Россия стремительно сокращала железнодорожное строительство? Если в 1896—1901 годах (время завершения строительства Транссиба) в России строилось в среднем за год по 3100 вёрст железнодорожного полотна, то в 1902—1903 годах — уже по 1902 версты, а в 1908—1913 годах (как раз время правления Столыпина и сразу после него) — всего по 719 вёрст. (Прим. А. В. С 1870 по 1910 год выплавка чугуна в Российской Империи возросла в 9 с небольшим раз, в Германии возросла за то же время в 10,2 раза, а в США — в 16,7 раза. А если ещё и пересчитать на душу населения, картина получится совсем безрадостной.**) Причина — катастрофическая нехватка денег, которую никакой Столыпин не мог преодолеть, а иностранные займы на такое строительство давали лишь под правительственные гарантии. Кстати, они-то во многом и способствовали втягиванию России в преступную Первую мировую войну, стоившую нашей стране 4 миллионов жизней. Ведь гарантированные правительством займы парижским и лондонским финансовым воротилам надо было возвращать, причём с процентами, а возвращать-то было нечем! Кроме как, понятное дело, солдатскими жизнями…

(Прим. А.В. Доля России и США в мировой нефтедобыче, %:

 Таким образом, в течение 1913 г. по сравнению с 1912 г. в распределении мировой добычи между отдельными странами сколько-нибудь существенных изменений не произошло, в то время как по сравнению с 1906 г. отчётный год отличается главным образом размерами участия в мировой добыче нефти России и Соединённых Штатов; при этом итоги складываются далеко не в пользу России, в особенности если принять во внимание, что ещё в 1901 г. отечественная добыча нефти составляла 50,6% мировой добычи нефти, а северо-американская — всего 41,2%. Небезынтересно отметить, что уменьшение участия России в мировой добыче нефти нельзя относить за счёт печальной памяти событий 1905 г., хотя, конечно, и эти события имели своё значение. Дело в том, что в период 1901–1905 гг. добыча нефти колебалась сравнительно незначительно, всего процентов на 10 (в 1901 г. было добыто 705 м. п., в 1902 г. — 671 м. п., в 1903 г. 629 м. п. и в 1904 г. — 655 м. п.), каковые колебания, очевидно, не могли понизить отечественного участия в мировой добыче с 50,5% в 1901 г. до 43,4% в 1902 г., 38,6% в 1903 г. и 35,7% в 1904 г., но именно в эти годы добыча нефти в Соед. Штатах начала развиваться особенно усиленно (с 69 милл. барр. в 1901 г. до 117 милл. барр. в 1904 г.), что и отразилось на значении России в мировом нефтяном деле.***)

Да, не «прорыв» обеспечил «реформатор»-вешатель своей стране, а нечто прямо противоположное… И неудивительно, что уже на втором году «столыпинской реформы» страну постиг общероссийский голод, во время которого голодали свыше 20 губерний, а в 1911—1912 годах на Россию буквально обрушился следующий, ещё более сильный голод, охвативший уже 60 губерний. Тогда на грани голодной смерти находились 30 миллионов человек. Об этих, как, впрочем, и многих других подобных фактах ой как не любят вспоминать г-н Михалков и Ко! Но именно в них — приговор истории автору «столыпинского галстука».

Олег Черковец, доктор экономических наук http://kprf.ru/rus_soc/104991.html

*Ермолов А.С. (В 1894 утвержден министром земледелия и государственных имуществ, которым состоял до 1905.,Член Государственного совета (с 1905), в 1912 был назначен председателем Постоянной природоохранительной комиссии при Русском географическом обществе. Почётный член Русского географического общества) Россия и её соперники на международном хлебном рынке // Ермолов А.С. Избранные труды. М.: Колос, 1995. С.120–121

** Гливиц И. Потребление железа в России. СПб., 1913. С.9–10

*** Народное хозяйство в 1913 году. Годовые обзоры важнейших отраслей народного хозяйства (год шестой). Пг., 1914. С.359)

Спасибо:  http://pyhalov.livejournal.com/ за информацию.